Зимники, ваньки, лихачи: извозчики всех мастей
На протяжении нескольких столетий в России не было организованного общественного транспорта. Крестьяне и небогатые городские жители передвигались в основном пешком. Они редко покидали родные места, а если такое все же случалось — путешествовали с ямщиками, знакомыми и попутными возницами. Более состоятельные люди — дворяне, купцы, духовные лица — имели собственные экипажи или нанимали специальные повозки, если предстояло долгое путешествие.
В XVI веке в Москве появились первые наемные извозчики. Чаще всего таким способом подрабатывали крестьяне: осень и зиму, когда не было полевых работ, они проводили в городе на заработках, а к весне возвращались домой. Из-за этого их прозвали зимниками.
Число извозчиков постоянно росло. К середине XVII века в Москве их было около двух тысяч, сто лет спустя эта цифра выросла почти вдвое, а к началу XIX столетия в городе действовало больше восьми тысяч частных возниц. Примерно столько же их было и в Петербурге.
Постепенно извоз из крестьянской подработки стал профессиональным занятием. Появились строгие правила: наниматься на эту работу могли мужчины от 18 до 60 лет без физических особенностей. Их ставили на учет в полицейском отделении, с них взимали пошлину, им выдавали официальное разрешение и индивидуальный номер, бляха с которым располагалась на спине возницы или под дугой экипажа. Зная этот номер, пассажир мог пожаловаться на нерадивого извозчика в полицию. Владелец конного экипажа был обязан следить за его состоянием, ухаживать за лошадью; сам он тоже должен был выглядеть опрятно. Запрещалось работать в нетрезвом виде, грубить пассажирам, создавать опасность для прохожих или других повозок.
Стоянки извозчиков имелись у вокзалов, гостиниц, на оживленных перекрестках; в прочих местах они стояли по своему усмотрению. Определенной, обязательной таксы не было. Извозчик запрашивал сумму, учитывая общий облик седока, один он или с дамой, какая погода, какое время (день или ночь), торопится седок или нет, приезжий он или местный, много ли у него вещей, знает ли город и, конечно, главное — на какое расстояние везти. Седок, в свою очередь, оценивал ситуацию: много ли на стоянке извозчиков, удобна ли пролетка, хороша ли лошадь и т. д. Торговались, спорили, седок отходил, опять возвращался, наконец садился. При дамах обычно не торговались.
Дмитрий Засосов. «Из жизни Петербурга 1890–1910-х годов»
К концу XIX столетия сложились своеобразные классы извозчиков, которыми пользовались разные категории пассажиров. Дешевле всего обходились услуги ванек — крестьян с обычной телегой или бричкой, в которую запрягали посредственную лошадь. Ваньки редко работали на себя: чаще всего их нанимали хозяева извоза. Они могли держать от 40 до 80 экипажей и забирали себе часть выручки. Поездка с ванькой в разное время обходилась от 30 до 70 копеек — примерно столько же стоил килограмм свинины в мясной лавке. Услугами таких извозчиков чаще всего пользовались небогатые горожане, слуги и посыльные, приезжие из окрестных деревень.
Классом повыше считались живейные извозчики, накопившие на резвую лошадь и хороший просторный экипаж. Они брали одного или двух пассажиров, иногда с багажом. К услугам таких возниц прибегали чиновники невысокого ранга, торговцы и другие люди среднего дохода. Платили им в среднем полтора рубля за поездку.
Наконец, состоятельные граждане предпочитали ездить на лихачах — самой престижной категории транспорта. Такие извозчики чаще всего работали на себя, носили щегольские кафтаны, имели ухоженных и быстрых лошадей, а их экипажи с мягкими сиденьями, откидным верхом и газовыми фонарями всегда были начищены до блеска. За поездку лихач запрашивал около трех рублей, но ночью, за спешку или в особо оживленных местах мог взять и больше. Часто извозчики пользовались тем, что торговаться при женщинах считалось дурным тоном, и завышали цену для обеспеченных пассажиров, которые ехали с дамами.
